Я начала работать журналистом лет пять назад после окончания Казанского Федерального университета. Мой путь начался в РБК-Татарстан с тем экономической направленности, и только через пару лет были сделаны мои первые шаги в социальном направлении. Социальная повестка, так или иначе, всегда вокруг нас. Мой первый опыт был очень робким и осторожным. А полноценное мое погружение в социальную журналистику началось, конечно, с «Таких дел». Я писала простые заметки. Первая моя заметка была про синдром Мюнхгаузена. Тогда был очень популярен сериал «Острые козырьки» про журналистку и ее маму с синдромом Мюнхгаузена, и мы делали материал «по следам», пока тема была актуальна. Дальше я продолжила писать такие заметки внештатно, затем меня взяли штат, где спустя время я стала старшим редактором информационного отдела. «Такие дела» очень поддерживают своих сотрудников и дают им свободу в выборе той повестки, которую они хотят освещать. То есть, если ты работаешь в информационном отделе, совсем не обязательно заниматься только новостями. Если есть время и желание, ты можешь писать большие тексты, ездить в командировки и развивать различные направления. Именно командировки в регионы дают гораздо больше прикладного опыта и понимание того, как работать с социальной проблематикой. Уже год я работаю внештатно для разных независимых изданий, таких как «Холод», «Черта», «Филантроп» и т.д.

Эта сфера не всегда подходит. Чтобы заниматься социальной журналистикой, нужно иметь желание ей заниматься, а это желание есть далеко не у всех. И я не считаю, что это плохо. Есть разные журналисты с разными интересами и склонностями, здесь нужно отталкиваться именно от этих факторов. Кому-то социальное направление не подойдет из-за того, что ему интереснее сидеть и разбираться в документах, вычитывать что-то в законах, в справках, госзакупках. Общение с людьми с трудной судьбой, возможно, тяжело им дается.

В 90-е годы, учась на журфаке, я уже начала подрабатывать. И самые интересные мои подработки были связаны с разделом «Общество» в газете «Сегодня». Ради денег я также писала новости в какой-то вестник, уже даже не помню, как он назывался. Это совершенно меня не увлекало. Собственно, даже в старших классах, когда я в Пензе ходила в «Молодой Ленинец», обучаясь в школе журналиста, у нас был отдел спецпроектов, но все, что я писала, было связано с социалкой. У меня просто голова изначально работает про социальное. Не было такого, чтобы что-то щелкнуло и развернуло конкретно в эту тему. И с самого начала пути в этой профессии, более двадцати лет, социальная журналистика помогала мне разговаривать с совершенно разными интересными людьми. Я знаю, что для многих, журналистика — это возможность поговорить и провести время с успешными, талантливыми людьми, которые занимаются творчеством, бизнесом или что-то еще делают круто. А мне всегда было интересно просто общаться с разными людьми, увидеть как они живут. Например, как живут люди в какой-нибудь деревне, как они спиваются, и им побоку свои же дети, которые не ходят в школу и в два часа дня спят вместе с ними. Или увидеть какого-то фермера из Свердловской области, который имеет представление и о жизни в русской деревне, и о том, как сделать бизнес. И взгляд этих людей очень не похож на мой, просто в силу обстоятельств. И социальная журналистика помогала мне самой понять что-то про жизнь.

Мой путь в социальной журналистике начался несколько неожиданно даже для меня. Я всегда знала, что хочу писать о людях, мне было важно просто рассказывать их истории. На первом курсе журфака сразу появились возможности что-то попробовать. И в рамках работы над студенческим заданием, я узнала трагическую историю своего одноклассника. Она меня сильно изменила и, в профессиональном плане, повернула в нужную сторону. Я написала о нем текст и поняла, что для меня это выходит за рамки просто задания, мне захотелось действительно помочь человеку. Тогда мой одноклассник пытался добиться того, чтобы ему продлили инвалидность, ставшую результатом неудачной операции. На тот момент, он уже обращался в СМИ, и он рассказывал: «Вот мы с мамой обращались к журналистам, надеялись, что они помогут, но как-то не получилось.» И пока он мне это говорил, я думала: «Так, ну я же журналист, и знаю, как ему помочь.» Тогда я обратилась к своей старшей знакомой в университете и спросила контакты журналистов, с которыми можно было бы связаться и которым могла быть интересна эта история. Была надежда, что возьмут моего одноклассника как героя. И мне удалось связаться с журналисткой, которая сделала небольшую заметку на основе моего интервью. Уже через неделю после выхода ее материала, однокласснику продлили инвалидность. Моя жизнь тогда повернулась на 180 градусов. Я не знала, что это вообще может сработать, и была очень рада, что у нас получилось. После этого я поняла, что, действительно, не хочу писать больше ни о чем, кроме как, о людях.

Мне кажется, очень важно иметь пример перед глазами, и Маргарита Логинова, на тот момент, региональная журналистка, стала для меня таким примером. Я читала ее материалы и вообще следила за тем, что она делает. Она была, можно сказать, моим кумиром, да и сейчас продолжает быть. И я думала: «Я хочу делать то же самое. Я хочу помогать людям. Я хочу что-то менять в своем городе.» Что касается наставника и наличия ориентиров, я считаю, что если у человека уже есть определенный багаж за плечами, пусть и в другом направлении журналистики, он сможет начать развиваться и сам. Но когда ты только начинаешь журналистскую карьеру, проще всегда иметь кого-то, кто подскажет, куда обращаться за комментариями, каких экспертов приглашать, какие НКО занимаются проблемой, которую ты освещаешь. В начале пути, действительно, очень помогает журналистский опыт других людей, которому ты доверяешь, и на который ориентируешься. Главное — найти не только конкретного автора, но и СМИ или благотворительный фонд, если он активно освещает свою деятельность. Многие ориентиры можно найти в свободном доступе в Интернете. Еще, мне кажется, нужно найти пример, но не стилистический, а пример того, как, по-вашему, подобные истории должны раскрываться. У этих историй должен быть тот результат, к какому вы стремитесь при создании собственных материалов.

Мне кажется, интересно найти какую-то узкую сферу в социальной журналистике и изучать в ее рамках материалы, которые помогают стать более экспертным лично для себя. Если тебе интересна какая-то конкретная тема или какой-то конкретный фонд, ты начинаешь читать больше по этой теме, подписываться на социальные сети фондов, на журналистов, которые непосредственно этим занимаются. Тогда уже в поле зрения появляется больше информационных каналов, где можно прокачивать свой навык и больше узнавать о том, чем занимаешься. Я несколько месяцев работала в благотворительном фонде. И там я поняла, что сама структура того, что я изучала, может быть совсем другой и строиться совершенно по-разному. Когда мы конкретно хотим научиться писать материалы о ком-то или о чем-то, здесь нам помогут материалы Русфонда. В «Коммерсанте» есть отдельная полоса, где публикуются истории о людях в трудной жизненной ситуации. С Русфонда в России начал развиваться адресный фандрайзинг. На сайте фонда можно увидеть тексты о конкретных детях, суммы на их лечение. Помочь можно адресно, то есть, конкретно этому маленькому человеку. И я всегда читала эти истории, порой они, конечно, травмирующие, и их тяжело читать. Но это тот тип текстов, который помогает собирать средства чаще всего.

Тем, кто начинает свой путь в социальной журналистике и ищет ориентир, я бы рекомендовала «Такие Дела». Там объединяются много фондов, собираются средства не на отдельного человека, а на работу фонда, который уже ему помогает. Журналисты так же рассказывают истории людей, создают очерки и репортажи с героями, но стимулируют читателей поддерживать фонды, которые глобально решают проблемы этих людей и сотней других. У них очень много разных, в том числе, мультимедийных жанров и абсолютно разных социальных тем. Мне кажется, там можно очень много всего почерпнуть и бывают весьма необычные и неожиданные авторские материалы, гораздо более сложные и художественные, нежели обычные репортажи. По поводу книг, у «Таких Дел», опять же, есть книга-сборник материалов «Такие дела: Живем в России». Это истории о людях из разных регионов. Там интересные материалы на разные темы, и точно можно для себя что-нибудь узнать. Удивительно, но когда я впервые ее читала, я ехала из небольшого городка в Читинской области и в книге наткнулась на историю из этого самого городка. Еще, когда я училась на первом курсе, нам советовали читать очерки В.А. Гиляровского, для меня лично тоже это было полезно.

Один из важнейших навыков хорошего журналиста — это способность обучаться, впитывать информацию и постоянно находиться в курсе событий. Нужно не бояться больших объемов информации, вникать в проблемы, чтобы понимать их суть. Важно оставаться современным и открытым к новым процессам, а для этого необходимо постоянно учиться и уметь воспринимать новую информацию. На мой взгляд, это дело опыта и практики. И как показывает мой личный опыт наблюдения за журналистами, специализирующимися на одной теме — от полутора до трех лет занимает процесс, когда ты «обрастаешь» знакомствами, начинаешь полноценно ориентироваться в информационном поле и становишься профессионалом в выбранном тематическом поле.

Поначалу ты воспринимаешь журналистику скорее как набор стереотипов. Можно общаться с интересными людьми и классно проводить время. Потом по мере того, как ты вникаешь в то, как это все делается, становится ясно, что самая, самая интересная история, находится в плоскости, общественного. На мой взгляд. И тут я говорю именно про «общественную» журналистику, потому что, когда мы говорим «социальный», мы подразумеваем скорее благотворительность, детские дома и так далее. А на самом деле это стык общества, политики, экономики и всего на свете. Здесь есть живые герои через которых можно прослеживать те или иные тенденции.
К сожалению, построены отношения власти и журналистики, государства журналистики, у нас так построены, что её традиционная функция очень редко реализуется на самом деле. В общественной социальной журналистике есть хотя бы минимальный шанс того, что ты со временем на что-то повлияешь.

Просто надо помнить, что это не бесполезно. Пока будете работать в журналистике, за вашу карьеру ну два раза что-то поменяется, уволят какого-то чиновника, уголовно дело на мента-пыточника заведут. Это огромное количество сделанного. Вот надо это держать в голове. Не надо считать, каждая статья, каждое ваше телодвижение будет что-то менять в окружающей действительности. Так не бывает никогда.