Эффективно действовать можно только после того, когда ты с холодной головой понимаешь, что произошло. Есть такое высказывание: «Когда человек не знает, к какой пристани он держит путь, для него ни один ветер не будет попутным». Поэтому социальный журналист должен знать, куда ведет этот путь и уметь грамотно направить и свои усилия, и усилия компетентных органов. И тут нужны хорошие коммуникативные навыки, умение слушать и слышать другого человека, навык договариваться и общаться так, чтобы разговорить другого человека. Иногда именно журналист становится медиатором, который помогает сгладить углы. Поэтому дипломатичность и умение выступить неким переговорщиком являются очень важными качествами

Могу с уверенностью сказать, что в социальной и правовой журналистике наиболее важны профессионализм и компетентность автора. Неподготовленному журналисту бывает сложно понять, как в той или иной ситуации должен действовать герой. Очень полезно знание правовых регламентов. И тут проблема в том, что законодательная база часто меняется. Поэтому, чтобы быть компетентным социальным журналистом, нужно постоянно учиться, совершенствоваться и быть на связи с грамотными специалистами из служб социальной поддержки и юристами, которые всегда смогут помочь вам информацией.

Один из важнейших навыков хорошего журналиста — это способность обучаться, впитывать информацию и постоянно находиться в курсе событий. Нужно не бояться больших объемов информации, вникать в проблемы, чтобы понимать их суть. Важно оставаться современным и открытым к новым процессам, а для этого необходимо постоянно учиться и уметь воспринимать новую информацию. На мой взгляд, это дело опыта и практики. И как показывает мой личный опыт наблюдения за журналистами, специализирующимися на одной теме — от полутора до трех лет занимает процесс, когда ты «обрастаешь» знакомствами, начинаешь полноценно ориентироваться в информационном поле и становишься профессионалом в выбранном тематическом поле.

Проблемы эмоционального плана возникают, когда ты сочувствуешь, но осознаешь, что никак не можешь помочь. Например, по закону все правильно, не придерешься, но ты понимаешь, что человек оказался в очень сложной ситуации. И здесь, рано или поздно, появляется груз морального страдания и переживаний, который, безусловно, давит.

Чтобы психологически хорошо себя чувствовать, журналист должен получать отдачу. Когда ты понимаешь, что в состоянии помочь человеку урегулировать его вопрос и победить несправедливость, это дает тебе хорошую психологическую компенсацию. Ты становишься сильнее, воодушевляешься, и это становится лучшей поддержкой. Здесь, на мой взгляд, нужны социальные регламенты, чтобы журналист понимал, по какому пути отправится самому и отправить героев своей публикации. Нужно понимать механики того, как общество может помочь тем, кто в этой помощи нуждается.

Многие сейчас смещают фокус на профессиональную психологическую помощь, самоподдержку или поддержку корпоративную. На самом деле, это похоже на ситуацию, когда организм болен, и мы таблетками пытаемся это компенсировать, а лучше заняться здоровым образом жизни, например. Если у журналиста возникают серьезные психологические трудности, возможно, как-то неправильно построена его профессиональная реальность. Ведь журналист, действительно, обеспечивает себя обратной связью от читателей, поэтому хорошие публикации, комментарии, истории с хорошим финалом способствуют получению компенсации. И ощущение того, что ты способен что-то изменить в лучшую сторону — это очень хорошая в эмоциональном плане вещь, это на уровне миссии всей профессии.

Очень полезна в ситуациях с негативом очень полезна поддержка коллег, когда можно с ними посоветоваться, обсудить ситуацию, услышать их опыт. Это также может быть поддержка таких организаций, как «Вместе медиа», когда негативную ситуацию можно просто вынести в профессиональное сообщество и проговорить в пространстве единомышленников. Или внутренняя самоподдержка, когда ты говоришь себе: «Я прав, потому что…» Я считаю, что если мы работаем согласно своим внутренним убеждениям — это самый безопасный путь. Потому что тогда мы не конфликтуем сами с собой. Это внутреннее единство, внутреннее согласие очень важно.

При работе с чувствительными и юридически тонкими темами, мы «прогоняли» их через штатного юриста, который подсказывал, где нужно разрешение родителя на публикацию персональных данных ребенка, где необходимо запросить письменное согласие на публикацию какой-то истории. Бывало, что к нам приходили с досудебными претензиями. Такое, например, бывает с материалами про домашнее насилие. И вот мы, вроде, и с женщиной поговорили, и попытались связаться с мужчиной, чтобы он свою позицию мог выразить. Но часто бывает так, что вторая сторона отказывается давать комментарий и переходит на угрозу судебных разбирательств, апеллируя статьей о защите чести и достоинства. Здесь важно подготовиться заранее, обсудив все с юристом. И даже если вы получили досудебную претензию, далеко не факт, что человек пойдет в суд, а если и пойдет, не факт, что он выиграет дело. Если каждое ваше слово подтверждено документом, справкой, письменным согласием, если у вас есть аудиозапись, что вторая сторона отказалась давать вам комментарий, то вы со всех сторон защищены, и ничего страшного произойти не должно. Мой совет при работе с такими темами — это тщательно все проверять и говорить с юристами. Это важно с этической точки зрения, а с юридической — вас обезопасит.